Умирает русская деревня, а вместе с ней умирают и храмы. Но находятся энтузиасты, которые пытаются восстановить их. Зачем они это делают? И кто в эти храмы будет ходить, если в этих деревнях почти никто не живет? «Русская Планета» вместе с фондом «Белый Ирис» побывала на тверской земле и узнала, какие сокровища скрыты в зарослях борщевика.
«Мы, исскусствоведы, похожи на некрофилов», — признается Арсений Петров, преподаватель РГГУ, Фонд пригласил его в поездку по тверским ухабам в качестве гида. По плану, группа журналистов должна посетить два храма, которые нужно срочно спасать. Автобус в пути уже полтора часа, и все это время еще не проснувшиеся журналисты и блогеры сквозь дрему слушают восторженные эпитеты и целый набор мудреностей: палладианство, ионический ордер, классицизм…
«Мы ездим по развалинам великих храмов и восхищаемся ими, попутно проливая слезы над их останками», — продолжает Арсений Петров. «Потому что мы, искусствоведы, можем часами с трепетом рассказывать о каждом камешке полуразрушенной церкви. Но мы не знаем, что именно нужно делать, чтобы спасти их».
Умирает деревня. Это хорошо видно по пустым потемневшим домам вдоль дорог, по полуразрушенным амбарам да по молоденьким березкам и сосенкам, густой щетиной тянущих свои тоненькие стволы к небу. Лес молодой, значит, когда-то здесь были поля, которые потом бросили. И еще — вездесущий борщевик, растение, ставшее настоящим символом запустения русской земли после выпавших в XX веке на ее долю невзгод.
Но так было не всегда, развеивает печальные мысли голос Арсения Петрова. История у тверской земли такая богатая, что хватит не на одну «Игру Престолов». Когда-то тверское княжество активно соперничало с Москвой за право быть первым среди всех земель русских, но проиграло.
Позже, благодаря выгодному положению между двумя столицами, сюда впервые пришла Большая Русская Культура. Именитые дворяне строили на тверской земле усадьбы, и везли для этих дел из столиц лучших архитекторов и художников. Они-то и построили десятки прекраснейших церквей и храмов, готовых посоревноваться со столичными и по размерам, и по богатству убранства.
Имперская культура пришла сюда в первый — и в последний раз. Сегодня Тверская область входит в число самых быстро вымирающих регионов России. В начале века здесь жило 2,6 млн человек (сейчас — чуть больше миллиона), и бОльшая часть жителей обитала именно в деревнях. Сейчас же 77% тверчан живут в городах. За последние 30 лет население сократилось еще почти на 400 тысяч человек. Москва и Санкт-Петербург продолжают всасывать в себя самое активное и молодое население страны. А в полумертвых деревнях продолжают разрушаться храмы, построенные когда-то лучшими архитекторами Российской Империи. Самое большое количество разрушенных храмов в России на сегодня — именно в Тверской области.
Признаться, хотелось списать восторги Арсения Петрова касаемо первого храма, к которому держал путь наш автобус, на профдеформацию. Да, заброшенный храм — это, безусловно, печальный образ, но чего ожидать от уездной церкви? Есть ли там что-то, что заставит восторгаться простого обывателя, а не верующего человека или искусствоведа?
Еще как есть. Храм оказался огромным. Более того, неподалеку стоял еще один, поменьше. Оба здания, пусть и основательно потрепанные временем, но по-прежнему величественные, окружает ограда с двумя воротами, а между ними — большой двор. Это сколько же здесь жило народу, что одного храма им было мало?
Храм святых апостолов Петра и Павла в Загорье (Переслегино) построил местный помещик Марк Полторацкий в 1795 году. Для строительства он пригласил русского Леонардо Да Винчи, Николая Львова, человека, одаренного многими талантами, в числе которых был талант архитектора. Он создал храм в стиле классицизма, с двойным куполом, в котором через вертикальные проемы были видны все 12 апостолов. А церковь рядом с храмом, ту, что поменьше, построили уже позже, в 1868 году и посвятили ее Александру Невскому.
Не нужно быть искусствоведом, чтобы осознать: этот огромный храм посреди зарослей тверского борщевика — не местная достопримечательность, а культурный объект всероссийского и даже всемирного значения. Николай Львов, выходец из семьи бедных тверских дворян, благодаря своему таланту удостоился чести строить собор святого Иосифа Обручника по заказу императрицы Екатерины II в Могилеве, на закладку фундамента которого вместе с русской императрицей прибыл австрийский император Иосиф II.
Так вот, храм в Переслегине почти полностью повторяет тот собор. А другой архитектурный памятник авторства Николая Львова, исторический центр Торжка вместе с комплексом усадеб, искусствоведческое сообщество России планирует представить к включению в список Всемирного культурного наследия UNESCO. Шансы, по словам Арсения Петрова, есть, и очень большие — главное, чтобы местные власти перестали заниматься созерцанием тверской природы и помогли с заявкой.
В углублении посреди храма, усеянного птичьими перьями, пометом, а кое-где и мертвыми птенцами, стоят люди. Раз в месяц с молитвой в храм приезжает настоятель храма, отец Александр. Вокруг него — паломники, журналисты и сотрудники Фонда «Белый Ирис». Местных немного: в деревне постоянно живет лишь несколько человек. Среди них — сыровары Ольга и Андрей Макаренко, 6 лет назад перебравшиеся жить на тверскую землю из подмосковного городка Пушкино. В другие дни до ближайшего действующего храма вся семья ездит аж за 50 километров.
«Местных мы не виним (в том, что им особо нет дела до разрушающегося храма — прим. РП)», — говорит Ольга. «Они родились здесь и выросли, а когда перед глазами из года в год одно и то же — этого не замечаешь».
